Приватна особа
Стан: Нове
OLX Доставка
Опис
Книга - фотоальбом "The Legacy of a Deeper Vision" Josef Sudek.
Йозеф Судек, «Поэт Праги», сделал легендарную карьеру на протяжении почти шести десятилетий. Его мастерство и техническая виртуозность не имели себе равных среди его современников. Столкнувшись с наследием кубизма, сюрреализма и чешского авангарда, Судек искал собственный подход, характеризующийся поразительным мастерством света.
Эта книга отправляет читателей в путешествие по жизни Судека. Богато иллюстрированный фотографиями из Художественной галереи Онтарио, он также включает эссе некоторых выдающихся авторов работ Судека, в том числе куратора Майи-Мари Сутник, фотоисторика Антонина Дуфека, редактора канадского искусства Ричарда Родса и фотографа Джеффри Джеймса. В этот том также включены отрывки из книги Джона Банвиля «Пражские картины: портреты города». Чешский искусствовед и судековед Анна Фарова завершает сборник подробной биографической хронологией художника. Фотографии, включенные в эту книгу, охватывают все этапы обширной карьеры Судека, документируя его пожизненные поиски совершенствования своего фотографического видения.
Йозеф Судек (Josef Sudek), которого впоследствии назовут Поэтом Праги, родился 17 марта 1896 года в скромной семье Вацлава и Йоанны Судек в маленьком городке под названием Колин, тогда — части королевства Богемия в составе Австро-Венгерской империи. В следующем году на свет появилась его младшая сестра, Божена. Вацлав Судек, художник и декоратор, умер от воспаления легких, когда Йозефу было всего два, Божене — год. Йоанна осталась одна с двумя малышами на руках, ей пришлось переехать к родственникам. В 1908 Йозеф окончил школу в городке Нове-Дворы, потом ремесленную школу в Кутна-Гора, а в 1910 году попал в Прагу, которая навсегда станет его домом. Судек не очень любил учебу, но обожал книги, поэтому поступил в ученики к переплетчику Франтишку Йерманну. Здесь же он впервые занялся фотографией, но исключительно в качестве хобби. Зато сестра решила сделать фотографию своей профессией; благо, одна из родственниц семьи работала в фотостудии. Там Божена выучилась на фотографа и ретушера. Через двадцать лет она станет ассистенткой в ателье своего брата. В 1913 Йозеф получил аттестат Гильдии переплетчиков и начал работать по специальности. Но спокойной жизни в кипящем котле беспорядков, революций и национализма, которым была Европа начала XX века, ждать не приходилось. Летом 1914 года началась война, которую позже назовут Первой мировой. В начале 15-го восемнадцатилетний Судек вступил в австро-венгерскую армию. Здесь он познакомился с солдатами, которые тоже увлекались фотографией, и продолжил снимать — со времен войны у Йозефа останутся три альбома с фотографиями армейской жизни. В июле 16-го его отправили на итальянский фронт, и о камере пришлось забыть. Да, в иной ситуации он обязательно запечатлел бы на пленку зеленые поля этой буколической страны, но тогда юный Йозеф даже не пытался рассмотреть их из окопов.
«В окопах я сперва пытался укрываться как можно дальше, и в наказание меня поставили в самое плохое место. Это была дыра рядом с отхожим местом, там постоянно было мокро и дурно пахло. И еда нам доставалась в самую последнюю очередь, уже холодной. Но после десятой атаки оказалось, что повезло как раз нам. Когда итальянцы вели огонь, снаряды пролетали над нашей дырой, так что мы были в относительной безопасности. На следующий день мы ели горячую еду, потому что те бедняги, что ели раньше нас, теперь все были мертвы.
Я потерял руку во время одиннадцатой атаки. Нам скомандовали «Вперед», и, когда мы бросились в атаку, наша собственная артиллерия начала стрелять. Я закричал «Ложись!», но никто меня не слушал. Лежа на земле, я почувствовал, что мне в руку как будто попал камень. Начал оглядываться, но все, кто бежал вперед, были уже убиты. Я пополз обратно к нашим окопам, соскользнул вниз. Тут рука начала болеть, и я потерял сознание». Солдаты внесли Йозефа в маленький фермерский домик. Сперва рана показалась незначительной, но вскоре началась гангрена, и через месяц врачам пришлось отнять Судеку правую руку. Следующие три года он провел, скитаясь между госпиталями и домами ветеранов. Фотография стала его отдушиной, может быть, даже спасением от отчаяния. «Щелкать затвором можно и одной рукой», — решил он для себя.
После окончания войны Судек часто ездил в родной Колин, где познакомился с фотографом Яромиром Функе. Здесь же он запечатлел местность над Эльбой — с этими кадрами он в 1921 выиграет первый приз на фотовыставке. В 1919 правительство молодой Чехословацкой Республики назначило Йозефу пенсию по инвалидности, но ее совершенно не хватало для жизни. Один из сотрудников департамента военных инвалидов ввел его в ассоциацию чешских фотографов-любителей, которая также выделила ему небольшую стипендию. Судеку предлагали устроиться на службу клерком и даже трудиться в торговой лавке, но у него не лежало сердце к такой работе. Он предпочел брать нерегулярные заказы на фотографии, однако у него по-прежнему не было лицензии на деятельность фотографа (для этого нужен был диплом), а значит, рассчитывать на постоянный доход не приходилось. Работы Судека в 20-х годах — это в основном портреты, жанровые фотографии, архитектура Праги, игра света на пейзажах. В 1922 он поступил в колледж изобразительных искусств, где впервые серьезно начал изучать фотографию. Несмотря на то что там преподавали сторонники старой школы, пикториализма, Судек и Функе начали тяготеть к «чистой фотографии». В 1924, после нескольких жарких стычек на этот счет с другими членами клуба фотографов-любителей, двух друзей исключили из ассоциации. Долго горевать они не стали и создали собственную организацию — Чешское фотографическое общество.
Казалось, Йозеф смирился с утратой руки и смог наладить жизнь заново. Теперь он был дипломированным фотографом, ему нравилась работа, он зарабатывал достаточно, чтобы покупать пластинки любимых исполнителей и даже немного путешествовать — в Швейцарию, Францию, Бельгию. У него было много друзей — музыкантов, ветеранов, фотографов.
Но в 1926 году его приятели из чешского филармонического оркестра пригласили Судека поехать с ними в турне по Италии. «Когда музыканты из филармонии сказали мне: «Йозеф, поехали с нами, мы собираемся играть в Италии», я подумал: «Дурак, ты был там и не наслаждался этой прекрасной страной, пока служил в имперской армии». Так что я отправился с ними на эту необычную экскурсию. В Милане мы сорвали множество аплодисментов и поехали дальше, вниз по итальянскому сапожку, до тех пор, пока не добрались до того места. Я ушел прямо с концерта, должен был уйти. Я потерялся в темноте, но мне нужно было найти это место. Вдали от города, на поле, умытом утренней росой, я наконец-то нашел его. Но моей руки там не было — только бедный фермерский домик, сюда меня занесли после ранения… Я вернулся в Прагу пару месяцев спустя. С тех пор я никуда больше не ездил — и не поеду. Что мне искать, если я не нашел того, что хотел?». Этот случай во многом изменил Судека. На его фотографиях все реже и реже появлялись люди, в большинстве случаев — лишь как силуэты вдали, лиц не разобрать. Он специально выходил работать с самого раннего утра, когда на улицах еще почти не было пешеходов — чтобы запечатлеть одну только Прагу и ни с кем не встречаться. Ему снова, как тогда, после ранения, пришлось заново учиться жить. В 1927 он арендовал маленькую студию, деревянный домик позади многоквартирного дома. Во дворике стояла старая кривая яблоня и несколько каштанов — Судек называл их своим садом. Здесь он будет жить и работать следующие 30 лет. В том же году он вступил в организацию Družstevní Práce («Совместная работа») — кооперативное общество, которое помогало художникам, писателям и другим деятелям искусства продавать свои работы. В 1928 году он закончил проект, который начал еще до кризиса 26-го года, — серию фотографий, посвященных доработке собора Святого Вита. Этот символ Праги, усыпальница чешских королей, строился по частям почти шестьсот лет и вот наконец был готов. Восстановление храма стало восстановлением и для Судека.
Этот проект стал символом всей его работы. Судек внимательно изучал не только конструкцию собора, но и свет — он стремился запечатлеть его не просто как освещение, но как что-то живое, обладающее собственной сутью. За четыре года работы в храме он уже точно знал, в какое время дня, при какой погоде и под каким углом будет падать свет там-то или там-то. Он устанавливал камеру и ждал, пока солнце придет куда нужно, а потом принимался размахивать тряпкой, чтобы поднять пыль и запечатлеть ее танец в лучах света.
Информация о продукте
Автор: Josef Sudek
Формат: Твердый переплет | 256 страниц
Дата публикации: 15 Feb 2020
Издатель: Hirmer Verlag
Издание Город / Страна: Munich, Germany
Издание: Специальное издание
Вес: 2 100 g
Размеры: 261.62 x 309.88 x 30.48mm
Йозеф Судек, «Поэт Праги», сделал легендарную карьеру на протяжении почти шести десятилетий. Его мастерство и техническая виртуозность не имели себе равных среди его современников. Столкнувшись с наследием кубизма, сюрреализма и чешского авангарда, Судек искал собственный подход, характеризующийся поразительным мастерством света.
Эта книга отправляет читателей в путешествие по жизни Судека. Богато иллюстрированный фотографиями из Художественной галереи Онтарио, он также включает эссе некоторых выдающихся авторов работ Судека, в том числе куратора Майи-Мари Сутник, фотоисторика Антонина Дуфека, редактора канадского искусства Ричарда Родса и фотографа Джеффри Джеймса. В этот том также включены отрывки из книги Джона Банвиля «Пражские картины: портреты города». Чешский искусствовед и судековед Анна Фарова завершает сборник подробной биографической хронологией художника. Фотографии, включенные в эту книгу, охватывают все этапы обширной карьеры Судека, документируя его пожизненные поиски совершенствования своего фотографического видения.
Йозеф Судек (Josef Sudek), которого впоследствии назовут Поэтом Праги, родился 17 марта 1896 года в скромной семье Вацлава и Йоанны Судек в маленьком городке под названием Колин, тогда — части королевства Богемия в составе Австро-Венгерской империи. В следующем году на свет появилась его младшая сестра, Божена. Вацлав Судек, художник и декоратор, умер от воспаления легких, когда Йозефу было всего два, Божене — год. Йоанна осталась одна с двумя малышами на руках, ей пришлось переехать к родственникам. В 1908 Йозеф окончил школу в городке Нове-Дворы, потом ремесленную школу в Кутна-Гора, а в 1910 году попал в Прагу, которая навсегда станет его домом. Судек не очень любил учебу, но обожал книги, поэтому поступил в ученики к переплетчику Франтишку Йерманну. Здесь же он впервые занялся фотографией, но исключительно в качестве хобби. Зато сестра решила сделать фотографию своей профессией; благо, одна из родственниц семьи работала в фотостудии. Там Божена выучилась на фотографа и ретушера. Через двадцать лет она станет ассистенткой в ателье своего брата. В 1913 Йозеф получил аттестат Гильдии переплетчиков и начал работать по специальности. Но спокойной жизни в кипящем котле беспорядков, революций и национализма, которым была Европа начала XX века, ждать не приходилось. Летом 1914 года началась война, которую позже назовут Первой мировой. В начале 15-го восемнадцатилетний Судек вступил в австро-венгерскую армию. Здесь он познакомился с солдатами, которые тоже увлекались фотографией, и продолжил снимать — со времен войны у Йозефа останутся три альбома с фотографиями армейской жизни. В июле 16-го его отправили на итальянский фронт, и о камере пришлось забыть. Да, в иной ситуации он обязательно запечатлел бы на пленку зеленые поля этой буколической страны, но тогда юный Йозеф даже не пытался рассмотреть их из окопов.
«В окопах я сперва пытался укрываться как можно дальше, и в наказание меня поставили в самое плохое место. Это была дыра рядом с отхожим местом, там постоянно было мокро и дурно пахло. И еда нам доставалась в самую последнюю очередь, уже холодной. Но после десятой атаки оказалось, что повезло как раз нам. Когда итальянцы вели огонь, снаряды пролетали над нашей дырой, так что мы были в относительной безопасности. На следующий день мы ели горячую еду, потому что те бедняги, что ели раньше нас, теперь все были мертвы.
Я потерял руку во время одиннадцатой атаки. Нам скомандовали «Вперед», и, когда мы бросились в атаку, наша собственная артиллерия начала стрелять. Я закричал «Ложись!», но никто меня не слушал. Лежа на земле, я почувствовал, что мне в руку как будто попал камень. Начал оглядываться, но все, кто бежал вперед, были уже убиты. Я пополз обратно к нашим окопам, соскользнул вниз. Тут рука начала болеть, и я потерял сознание». Солдаты внесли Йозефа в маленький фермерский домик. Сперва рана показалась незначительной, но вскоре началась гангрена, и через месяц врачам пришлось отнять Судеку правую руку. Следующие три года он провел, скитаясь между госпиталями и домами ветеранов. Фотография стала его отдушиной, может быть, даже спасением от отчаяния. «Щелкать затвором можно и одной рукой», — решил он для себя.
После окончания войны Судек часто ездил в родной Колин, где познакомился с фотографом Яромиром Функе. Здесь же он запечатлел местность над Эльбой — с этими кадрами он в 1921 выиграет первый приз на фотовыставке. В 1919 правительство молодой Чехословацкой Республики назначило Йозефу пенсию по инвалидности, но ее совершенно не хватало для жизни. Один из сотрудников департамента военных инвалидов ввел его в ассоциацию чешских фотографов-любителей, которая также выделила ему небольшую стипендию. Судеку предлагали устроиться на службу клерком и даже трудиться в торговой лавке, но у него не лежало сердце к такой работе. Он предпочел брать нерегулярные заказы на фотографии, однако у него по-прежнему не было лицензии на деятельность фотографа (для этого нужен был диплом), а значит, рассчитывать на постоянный доход не приходилось. Работы Судека в 20-х годах — это в основном портреты, жанровые фотографии, архитектура Праги, игра света на пейзажах. В 1922 он поступил в колледж изобразительных искусств, где впервые серьезно начал изучать фотографию. Несмотря на то что там преподавали сторонники старой школы, пикториализма, Судек и Функе начали тяготеть к «чистой фотографии». В 1924, после нескольких жарких стычек на этот счет с другими членами клуба фотографов-любителей, двух друзей исключили из ассоциации. Долго горевать они не стали и создали собственную организацию — Чешское фотографическое общество.
Казалось, Йозеф смирился с утратой руки и смог наладить жизнь заново. Теперь он был дипломированным фотографом, ему нравилась работа, он зарабатывал достаточно, чтобы покупать пластинки любимых исполнителей и даже немного путешествовать — в Швейцарию, Францию, Бельгию. У него было много друзей — музыкантов, ветеранов, фотографов.
Но в 1926 году его приятели из чешского филармонического оркестра пригласили Судека поехать с ними в турне по Италии. «Когда музыканты из филармонии сказали мне: «Йозеф, поехали с нами, мы собираемся играть в Италии», я подумал: «Дурак, ты был там и не наслаждался этой прекрасной страной, пока служил в имперской армии». Так что я отправился с ними на эту необычную экскурсию. В Милане мы сорвали множество аплодисментов и поехали дальше, вниз по итальянскому сапожку, до тех пор, пока не добрались до того места. Я ушел прямо с концерта, должен был уйти. Я потерялся в темноте, но мне нужно было найти это место. Вдали от города, на поле, умытом утренней росой, я наконец-то нашел его. Но моей руки там не было — только бедный фермерский домик, сюда меня занесли после ранения… Я вернулся в Прагу пару месяцев спустя. С тех пор я никуда больше не ездил — и не поеду. Что мне искать, если я не нашел того, что хотел?». Этот случай во многом изменил Судека. На его фотографиях все реже и реже появлялись люди, в большинстве случаев — лишь как силуэты вдали, лиц не разобрать. Он специально выходил работать с самого раннего утра, когда на улицах еще почти не было пешеходов — чтобы запечатлеть одну только Прагу и ни с кем не встречаться. Ему снова, как тогда, после ранения, пришлось заново учиться жить. В 1927 он арендовал маленькую студию, деревянный домик позади многоквартирного дома. Во дворике стояла старая кривая яблоня и несколько каштанов — Судек называл их своим садом. Здесь он будет жить и работать следующие 30 лет. В том же году он вступил в организацию Družstevní Práce («Совместная работа») — кооперативное общество, которое помогало художникам, писателям и другим деятелям искусства продавать свои работы. В 1928 году он закончил проект, который начал еще до кризиса 26-го года, — серию фотографий, посвященных доработке собора Святого Вита. Этот символ Праги, усыпальница чешских королей, строился по частям почти шестьсот лет и вот наконец был готов. Восстановление храма стало восстановлением и для Судека.
Этот проект стал символом всей его работы. Судек внимательно изучал не только конструкцию собора, но и свет — он стремился запечатлеть его не просто как освещение, но как что-то живое, обладающее собственной сутью. За четыре года работы в храме он уже точно знал, в какое время дня, при какой погоде и под каким углом будет падать свет там-то или там-то. Он устанавливал камеру и ждал, пока солнце придет куда нужно, а потом принимался размахивать тряпкой, чтобы поднять пыль и запечатлеть ее танец в лучах света.
Информация о продукте
Автор: Josef Sudek
Формат: Твердый переплет | 256 страниц
Дата публикации: 15 Feb 2020
Издатель: Hirmer Verlag
Издание Город / Страна: Munich, Germany
Издание: Специальное издание
Вес: 2 100 g
Размеры: 261.62 x 309.88 x 30.48mm
ID: 681206631
Зв’язатися з продавцем
xxx xxx xxx
Опубліковано 04 травня 2024 р.
Книга Josef Sudek : The Legacy of a Deeper Vision
2 950 грн.
Місцезнаходження
